« ПРИРОДА АРХЕТИПОВ К. Г. ЮНГА И ИХ РОЛЬ В ПРОЦЕССЕ РАЗВИТИЯ ЛИЧНОСТИ.

КАРЛ ГУСТАВ ЮНГ (1875-1961г.г.)  – швейцарский психиатр, психолог, ученик Зигмунда Фрейда, создатель школы «аналитической психологии».

Его учение основано на понятии «коллективного бессознательного»,  в котором нашли отражение данные антропологии, этнографии, истории культуры и религии, проанализированные  в аспекте биологической эволюции и культурно–исторического развития, и которое проявляется в психике индивида.

К.Г. Юнг в качестве единицы анализа психики  предложил понятие архетипа, как врожденного образца поведения, соответствующего различным пластам психики человека: животного, общечеловеческого, родового, семейного и индивидуального.

По мнению Юнга, в структуре личности доминирует бессознательное, основная часть которого составляет «коллективное бессознательное» - совокупность всех врожденных архетипов.

Аналитическую психологию Юнг называет «западной йогой», или «алхимией двадцатого века». Он глубоко убежден в том, что каждый человек – это не только биологическое существо, наделенное инстинктами и рефлексами, человек  не в меньшей степени принадлежит и миру духа – он несет в себе опыт культуры, религии, научных традиций. Духовный опыт предков передается из поколения в поколение при помощи архетипов – универсальных образов коллективного бессознательного, общих для всех людей. К этому выводу Юнг приходит, изучая народный фольклор, а также – работая со сновидениями самых разных этносов и культур.

Основной целью данной аттестационной работы является показать, каким образом,  осознание наличия определенного архетипа,  позволяет активно с ним взаимодействовать, получать его силу и наполнять жизнь конкретным содержанием.

1. Архетипы и коллективное бессознательное.

Юнг назвал свою психологическую теорию аналитической психологией, с тем, чтобы обозначить направление своей мысли, а также, чтобы отделить свой подход от психоанализа Фрейда. Однако многие современные специалисты в области глубинной психологии считают, что более уместно было бы назвать его учение архетипической психологией, поскольку это название указывает, возможно, на самое существенное и фундаментальное понятие в аналитической психологии — архетипы коллективного бессознательного.

В аналитической психологии термин "архетип" обозначает некий принцип, обеспечивающий психическую реальность специфическими психическими содержаниями, свойствами которых являются универсальность, регулярность, типичность проявления, повторяемость на протяжении многих веков.       Юнг использовал в психологическом смысле древнегреческое слово "archetypos", употреблявшееся античными философами и средневековыми богословами (Платон, Филон Иудей, Ириней, Дионисий Ареопагит, Блаженный Августин).

Теория архетипов Юнга претерпела три стадии развития. В 1912 году он описал исконные образы, сходные с общеисторическими культурными мотивами, представленными повсеместно на протяжении истории; их основные свойства – сила, глубина и автономность. Исконные образы предоставили Юнгу эмпирический материал для построения теории коллективного бессознательного. В 1917 году он описал доминанты – узловые точки психики, притягивающие энергию и влияющие тем самым на функционирование личности. Термин "архетип" был применен Юнгом лишь в 1919 году. Этим термином он хотел избежать любого намека на то, что речь идет о содержании, а не о наследственной, непредставимой фундаментальной структуре.

«Изначальный образ определяется по отношению к своему содержанию только тогда, когда он становится осознанным и оказывается соответственно заполненным материалом осознанного опыта. Его форма, однако... может быть сравнена с осевой системой кристалла, который обычно формирует заранее кристаллическую структуру, находясь еще в "материнской" жидкости, хотя собственного материала в нем еще не существует. Эта кристаллическая структура возникает в соответствии с тем способом, которым взаимодействуют друг с другом ионы и молекулы. Сам по себе архетип пуст и чисто формален,— он не представляет ничего, кроме способности сформировать, возможности представления, которая задана a priori. В свою очередь, представления не являются унаследованными, таковыми оказываются лишь формы, и в этом отношении они соответствуют в каждом случае инстинктам, которые также определяются только формой»

-2-

Непредставимые сами по себе, архетипы свидетельствуют о себе в сознании лишь посредством некоторых проявлений, а именно в качестве архетипических образов и идей. Это коллективные универсальные паттерны (модели, схемы) или мотивы, возникающие из коллективного бессознательного и являющиеся основным содержанием религий, мифологий, легенд и сказок.     У отдельного человека архетипы появляются в сновидениях, грезах, видениях.

В силу того, что коллективное бессознательное является сферой архетипического опыта, Юнг рассматривает уровень коллективного бессознательного как более глубокий и более значимый, чем личное бессознательное; как уровень, содержащий в себе принципиально иной психический источник энергии, целостности и внутреннего преобразования.

Юнг утверждал, что личность состоит из трёх взаимодействующих подструктур: «Я» (эго), «индивидуальное бессознательное» и «коллективное бессознательное». Эго является центром сферы сознания. Оно представляет собой компонент psyche, включающий в себя все мысли, чувства, воспоминания и ощущения, благодаря которым мы чувствуем свою целостность, постоянство и воспринимаем себя людьми. Эго служит основой нашего самосознания, и благодаря ему мы способны видеть результаты своей обычной сознательной деятельности.
    Личное бессознательное (биографический опыт) вмещает в себя конфликты и воспоминания, которые когда-то осознавались, но теперь подавлены и забыты. В него входят и те чувственные впечатления, которым недостает яркости для того, чтобы  быть отмеченными в сознании. Таким образом, юнговская концепция  бессознательного в чем-то похожа на таковую у Фрейда. Однако, Юнг пошел дальше Фрейда, сделав упор на том, что личное бессознательное содержит в себе комплексы, или скопления эмоционально заряженных мыслей, чувств и воспоминаний, вынесенных индивидуумом из его прошлого личного опыта или родового, наследственного опыта. Согласно представлениям Юнга, эти комплексы, скомпонованные вокруг самых обычных тем, могут оказывать достаточно сильное влияние на поведение

индивидуума. Например, человек  с комплексом власти может расходовать значительное количество психической энергии  на деятельность, прямо или косвенно связанную с темой власти. То же самое  может быть верным и в отношении человека, находящегося под сильным влиянием матери, отца или властью денег, секса или какой-нибудь другой разновидности комплексов. 

    И, главное, Юнг высказал мысль о существовании более глубокого слоя в структуре личности, который он назвал коллективным бессознательным. Коллективное бессознательное представляет собой хранилище латентных следов памяти человечества и даже наших человекообразных предков. В нем отражены  мысли и чувства, общие для всех человеческих существ и являющиеся результатом нашего общего эмоционального прошлого.

-3-                                                                                                                                              

Как говорил сам Юнг, «в коллективном бессознательном содержится все духовное наследие человеческой эволюции, возродившееся в структуре мозга каждого индивидуума». Таким образом, содержание коллективного бессознательного складывается благодаря наследственности и одинаково для всего человечества. « …. стоит мне заговорить о коллективном бессознательном, как меня сразу же стараются обвинить в обскурантизме. А речь идет всего лишь о новой области науки, и допущение существования коллективных бессознательных процессов граничит с тривиальным здравым смыслом. Возьмем ребенка: он не рождается с готовым сознанием, но его разум не есть табула раса (tabula rasa). У младенца наличествует определенный мозг, и мозг английского ребенка будет действовать не так, как у австралийца, но в контексте жизненных путей современного гражданина Англии. Сам мозг рождается с определенной структурой, работает современным образом, но этот же самый мозг имеет и свою историю. Он складывается в течение миллионов лет и содержит в себе историю, результатом которой является. Естественно, что он функционирует со следами этой истории, в точности подобным телу, и если поискать в основах мозговой структуры, то можно обнаружить там следы архаического разума. »
    По мысли Юнга, бессознательное вовсе не является темным океаном пороков и плотских влечений, вытесненным из сознания в процессе исторического развития человека; скорее, это — вместилище утраченных воспоминаний, а также аппарат интуитивного восприятия, значительно превосходящий возможности сознательного мышления. Бессознательное действует отнюдь не во вред человеку, а, наоборот, выполняет защитную функцию, одновременно способствуя переходу личности на определенную ступень развития.

    В действительности это не воспоминания или образы как таковые, а скорее, именно предрасполагающие факторы, под влияние которых люди реализуют в своем поведении универсальные модели восприятия,

мышления и действия в ответ на какой-либо объект или событие.
И  именно "коллективное бессознательное" является тем резервуаром, где сконцентрированы все "архетипы".

    «Эти коллективные паттерны, или типы, или образцы, я назвал архетипами, используя выражение Бл. Августина. Архетип … определенное образование архаического характера, включающее равно как по форме, так и по содержанию мифологические мотивы. В чистом виде мифологические мотивы появляются в сказках, мифах, легендах и фольклоре. Некоторые из них хорошо известны: фигура Героя, Освободителя, Дракона (всегда связанного с Героем, который должен победить его), Китом или Чудовищем, которые проглатывают героя. Мифологические мотивы выражают психологический механизм интроверсии сознательного разума в глубинные пласты бессознательной психики. Из этих пластов актуализируется содержание безличностного, мифологического характера, другими словами, архетипы, и поэтому я называю их безличностным или коллективным бессознательным».

-4-

По словам Юнга - "Коллективное бессознательное содержит все духовное наследие человеческой эволюции, рождаемое каждый раз заново в мозговой структуре отдельного человека".

Индивидуальность зависит от раскрытия своей собственной динамики и неукоснительного следования ей, а не в разгадывании загадок, засылаемых коллективным разумом. На этом пути человек начинает распознавать архетипические образы в себе самом и у других людей. Быстрее и легче у других, поскольку такие проявления легче обнаруживаются в проекции, то есть мы видим свои бессознательные характеристики прежде у других людей, все еще не осознавая их присутствие в нас самих.

Само понятие архетипа, введенное Юнгом, может быть воспринято более осознанно и четко, если рассмотреть его в нескольких позициях, сопряженных, например, с данными генетики, биологии и нейрологии.

Так, например, чтобы мы ни говорили об индивидуальном разнообразии человеческих существ, все мы имеем одинаковый мозг и телесную структуру, и, следовательно, мы как бы обобщены единой тенденцией функционировать сходным образом. Такие проявления Реальности как рождение, половое созревание, вступление в брак, смерть представляют сходный опыт для всех людей. Это модели, которые передаются по наследству и представляют собой конкретные, устойчивые схемы нашей бытийности. Поэтому мы можем говорить об архетипе как об унаследованной предрасположенности.

Подобная предрасположенность имеет свойство повторяться и воспроизводиться в течение миллионов лет, и тем самым, индуцировать структурный психический фон, организующийся в виде определенной схемы и образующий систему обратной связи между архетипом и опытом – повторяющийся опыт создает устойчивые структуры, которые, становясь структурами архетипичными, начинают оказывать влияние на опыт, обуславливая его моделирование в соответствии с уже сформировавшейся схемой. В данной связи Юнг говорит об архетипе как о "системе готовности к действию". Если проводить аналогию с животным миром, то у представителей последнего наблюдаются "механизмы разрядки", обусловленные внеличностным инстинктом.

Однако, подобная схема вполне применима и к людям, особенно в детстве. Наше поведение как бы "высвобождается", сообразуясь с врожденной системой восприятия и реагирования. При этом ВМР связывается с генетически заданной предрасположенностью реагировать на основные стимулы, такие как - родители, смерть, противоположный пол и т.д., свидетельствуя о наличии некой универсальной поведенческой системы выживания и приспособления к окружению. В таком случае архетип становится конкретным нейрологическим центром, координирующим репертуар нашего поведения. С другой стороны, Юнг, выстраивая свою теорию Унитарной Вселенной, ввел понятие психоидного бессознательного - первичной упорядочивающей структуры, недоступной сознанию, но, тем не менее, такой, которая обладает "знанием" относительно выживания и судьбы.

           

   2. Базовые Архетипы и их роль в развитии личности.

 В ряду множества архетипов, описанных Юнгом, стоят мать, ребенок, герой, мудрец, божество Солнца, плут, Бог и смерть. При этом они объединяются в несколько групп: архетипы души (анима, анимус), архетипы духа (Мудрый старик, Большая мать) и, наконец, архетип самости (Selbst). Количество архетипов в коллективном бессознательном может быть неограниченным. Однако особое внимание в теоретической системе Юнга уделяется персоне, аниме и анимусу, тени и самости, которые  в непосредственном опыте чаще всего выступают персонифицировано.  Архетипы узнаваемы во внешних поведенческих проявлениях, особенно связанных с основными и универсальными жизненными ситуациями — рождением, браком, материнством, смертью, разводом, важной утратой или неожиданным обретением чего-либо. Не смотря на то, что архетипов существует столько же, сколько существует житейских ситуаций, мы можем выделить вслед за Юнгом основные, базовые, прототипические схемы, в соответствии с которыми разыгрываются сценарии нашей бытийной и событийной драматургии.

Персона – представляет собой маску, облик, который принимает человек, оказываясь во внешнем мире. Поэтому персона являет собой архетип, облегчающий взаимоотношение и обмен в обществе и относится к той или иной идентификации, которая предполагает выражение определенной социальной роли – профессиональной, половой или эзотерической. В свое время (которое осталось в прошлом только исторически, но актуально живет и поныне) "магический престиж" человека определялся тем, насколько он мог покинуть сферу коллективной психики, отделиться от толпы и предстать в индивидуальном, неповторимом образе. Это происходило благодаря активации архетипической Персоны, выступающей в роли посредника между эго и окружающей средой. Таким образом, персона, будучи с одной стороны связанной с адаптацией к сознательному и коллективному, с другой выражает возможность выделиться из этого коллективного, стать "фигурой на фоне".

Персона-это общественное лицо индивида, принятое им по отношению к другим людям. Персона состоит из многочисленных элементов, часть из которых основывается на личностных пристрастиях индивида, а часть образуется на базе общественных социальных ожиданий, связываемых с данной личностью. Персона всегда представляет некий компромисс между индивидуальностью и надеждами на нее других людей. Это как раз и есть та роль, которую каждый играет в обществе.

Но, помимо этого, персона выступает как защитное покрытие,  оберегающая внутреннее, личное и ранимое от публичных взоров, от внешнего прикосновения.

                                     -6-

В идеале персона всегда соответствует месту и времени, хорошо подогнана к индивиду и легко меняет "свое выражение", то есть пластична.

Иногда персона обеспечивает своего носителя авторитетом и престижем, принадлежащими коллективу, какой-либо социальной группе в значительно большей степени, чем самому индивиду.

Подобное отождествление с персоной приводит к личностной инфляции, то есть к разбуханию личности и отчуждению ее от реальности. Примером может служить сказочный Голый Король (или политический деятель, выступающий в бане, как на митинге).

Наша персона может иметь хорошо развитое, социально адаптированное лицо: известный писатель, преданная жена, подающий надежды молодой руководящий работник — или, напротив, хорошо развитую, но социально неприемлемую наружность: художник-бунтарь, въедливый сутяжник, упрямый ворчун, скряга. И это все персона, лицо и роль, демонстрируемые другим и используемые, чтобы придать форму нашему внешнему ощущению самости.

Многие из юнговских высказываний относительно Персоны сохраняют привкус чего-то неполноценного, какого-то безразличия, равнодушия, словно этот фрагмент психического в чем-то провинился, и такой уничижающий взгляд на персону представляется главным образом следствием личной психологии Юнга, его интровертной натуры и нацеленности на внутренний фокус своих психологических изысканий. Из его работ, посвященных персоне, ясно, что как аналитик Юнг сталкивался со многими людьми, которые в ущерб себе отождествляли себя с собственной персоной и пренебрегали своей внутренней жизнью, убежденные, что они лишь лица определенной профессии или социального положения.

 Юнг писал: "Общество ожидает и должно ждать от индивида, чтобы он играл приписываемую ему роль так хорошо, как возможно: так, если человек священник, он должен всё время безупречно играть роль священника. Общество из чувства безопасности требует, чтобы каждый стоял на своём посту: один — сапожник, другой — поэт. От человека не ждут, что он может быть и тем, и другим... это было бы странно. Такой человек отличался бы от других людей, как достаточно ненадёжный. В академических кругах он был бы дилетантом, в политике "непредсказуемым" кандидатом, в религии "вольдодумцем" — короче, его везде подозревали бы в безответственности и некомпетентности, потому что общество убеждено, что только тот сапожник, который не является поэтом, может изготовить приличные сапоги."

Такое отождествление с персоной (термин Юнга) — не столь уж редкая причина весьма серьезных психологических проблем,

                                     -7-

приводящих клиента на порог консультационной комнаты. Так что при чтении работ Юнга (и аналитиков-юнгианцев) может сложиться впечатление, будто персона есть нечто нежелательное, нечто такое, что следует хорошенько потрясти или вообще сместить с пьедестала, что персона — это фальшивая самость.

Персона необходима: она упрощает контакты, указывая, чего нам ожидать от людей и в целом делая их приятнее, как хорошая одежда скрывает безобразные тела. Тому, кто пренебрегает развитием персоны, сложно устроиться в мире, и он нередко оскорбляет окружающих вызывающим поведением. Однако всегда остаётся опасность отождествить себя с исполняемой ролью, хотя она неочевидна тогда, когда маска хороша и подходит человеку. Нередко персона, будучи слишком жёсткой, отрицает всю остальную личность: аспекты личного и коллективного бессознательного, и замкнутость в своей роли ведёт к нехватке естественного эмоционального отклика. Другая опасность в том, что при перемене маски и усвоения нового способа реагирования на внешнее может произойти кризис потери привычных опор, который человек воспринимает как разрушение личности.

Вместе с тем, как указывал Юнг, любая безмерная идентификация с архетипом приводит к искажению процесса индивидуации – личной эволюции, и в случае с Персоной это грозит психической инфляцией, под которой в аналитической психологии понимается непомерное расширение, раздувание личности. Психологический эффект инфляции проявляется либо в мании величия, либо в чувстве неполноценности или, как правило, в их последовательном чередовании.

Персона — коллективный образ, и мы ошибёмся, если будем воспринимать индивидуальность через неё. Так актёр с длинными волосами и в необычной одежде смотрится как что-то уникальное (как личность), в то время как он просто оделся и выглядит как другие артисты группы. Или, любезность г-жи такой-то, жены священника, как кажется, говорит о её доброй натуре — но в действительности она просто считает, что жена священника должна быть добрым другом всем, кто в ней нуждается. Конечно, люди выбирают себе те роли, которые им близки, и в этом смысле персона — это человек, но никогда не весь. Человеческая природа непостоянна, что проявляется и в исполнении роли, и тогда неизбежна фальшь.  К другим расстройствам персоны можно отнести ее утрату, что делает индивида сверхчувствительным и беззащитным к любым общественным прикосновениям. Другая крайность — ригидная персона, которая характеризуется избыточной защищенностью и только мешает нормальной приспособляемости, реальной адаптивности.

В действительности же с учетом всех негативных оценок, даваемых персоне, Юнг признавал ее важность, хотя и отмечал поверхностный характер ее психологической природы. его внутренней самости.

                                    

                                   

                                          -8-

Об идентификации с персоной мы говорим в том случае, когда субъект слишком интенсивно срастается со своей социальной ролью и полностью себя с ней отождествляет ("я – юрист", "я – родитель" и т.д.).

Таким образом, персона отличается от личности, от настоящего лица индивида.

Тень. Негативная сторона личности, обычно отвергаемая сознательным эго, сумма всех его неприятных качеств. По определению самого Юнга "это как то, чем человек не хотел бы быть… Каждый носит с сбой тень, и чем меньше она подключена к индивидуальной сознательной жизни, тем она темнее и гуще… Если теневая сторона подавлена и изолирована от сознания, то она никогда не будет исправлена, и постоянно имеется возможность ее внезапного прорыва в самый неподходящий момент. Так что, по всем подсчетам, она создает бессознательное препятствие, мешая нашим самым благонамеренным побуждениям и порывам. Мы несем в себе свое прошлое, а именно примитивного, низкого человека с его желаниями и эмоциями… Если дело доходит до невроза, то мы неизменно сталкиваемся с сильно увеличившейся тенью". (К.Г. Юнг. Архетип и символ. М., 1991).

Аналогично персоне, расположенной между Эго и внешним миром, психическая структура, называемая тенью, находит свое место между Эго и внутренним миром бессознательного.

Тень представляет собой сплав личностных характеристик и психических потенций, о которых индивид не имеет никакого представления, которые попросту не осознает. Обычно тень (на что указывает и сама этимология этого слова) содержит непривлекательные, негативные стороны психики, которые уважающее себя Эго не позволяет идентифицировать в самом себе.

Все неприятные нам и безнравственные аспекты нашего Я, которые мы предпочли бы рассматривать как не существующие в нас или не имеющие влияния на нашу жизнь,— наши "неполноценности", неприемлемые импульсы, постыдные желания и поступки — эту теневую сторону нашей личности трудно и болезненно впускать в нашу жизнь. Это противоречит тому, какими бы мы хотели видеть самих себя, какими хотели бы выглядеть в глазах других. Наше вполне сознательное ощущение самости, наша автономия, наши честность и справедливость, чувство собственного достоинства подвергаются испытанию этой тенью и ощущают ее близость как угрозу, как близкого родственника, неотступно следующего за нами по пятам, неуклюжего, вызывающего раздражение, сеющего беспокойство и стыд.

По этой причине, отмечает Юнг, тень со всеми ее качествами часто проваливается в бессознательное или активно и безжалостно вытесняется, чтобы поддержать ханжескую благопристойность нашего иллюзорного совершенства.

                                     -9-                                       

Бессознательное, однако, не лишает тень ее возможности существовать, порой весьма успешной. И, конечно, Юнг видел, как эта психическая тень, будучи вытесняемой или отрицаемой, продолжает работать "за сценой", вызывая всевозможные виды невротического и навязчивого поведения. Он также отмечал, что вместо вытеснения или отрицания тени мы проецируем ее на других людей, приписывая им те ужасные, сомнительные и неприятные качества, которые столь усердно отрицаем в самих себе. Проекция тени может, таким образом, развиться в паранойю, подозрительность и утрату близости — качества, которые способны поражать индивидов, группы и целые народы. Далекая от разрешения той или иной проблемы, проекция тени способствует только обострению кризиса в этой темной стороне нашей души, поскольку "впрыскивает" нечто вроде яда в межличностные отношения на пути самооправдания все отрицающего и искажающего восприятия.

Юнг одобрял — в психологическом и психотерапевтическом плане — необходимость распознавания внутренней тени, поскольку, несмотря на шокирующее или загоняющее в стресс признание собственных неблаговидных качеств и агрессивного поведения, это приводит к примирению со своей бедой и волнением и поскольку в конечном счете выясняется, что источник этих треволнений и бед мы сами, и никто другой. Юнг рассматривал и теневой аспект коллективного бессознательного, так как всякое Эго, включая и коллективное, отбрасывает соответствующую тень в рамках психического. Хотя близкие отношения тени с Эго и могут облегчать ее вхождение в сознание, истинное знание тени — задача, которую невозможно полностью осуществить. В качестве архетипической фигуры тень не столько проблема, которая требует разрешения, сколько внутренняя сущность, требующая своего изучения, постижения и признания частью нашей психической и коллективной жизни.

Неспособность увидеть и признать свою тень является причиной очень многих наших невзгод и страданий. Ведь все то, что человек не в силах распознать в себе самом, в соответствии с неумолимым аналитическим законом он вынужден увидеть в других. Таким образом, тень является к нам спроецированной, то есть зафиксированной наподобие маски на лице родственника, друга, политического деятеля или национального врага. Это означает, что вначале происходит отреагирование бессознательного качества самого себя на внешних объектах.

Обнаружение тени как личностного содержания, особенно если оно было слишком негативным, вначале может вызвать замешательство и депрессию. Это особенно характерно для тех случаев, когда предшествующая установка Эго была чрезмерно амбициозной.

                                          -10-

Юнг, как психотерапевт, писал, что тень подталкивает нас совершить нечто такое, чего мы в нормальном состоянии никогда себе не позволим. Когда с нами случается нечто подобное, мы склонны объяснять происшедшее тем, что на нас нечто нашло. Это «нечто» и есть тень, наиболее примитивная часть нашей природы. Однако тень имеет и свою позитивную сторону. Она - источник спонтанности, творческого порыва, внезапных озарений и глубоких эмоций, без чего нормальная, полноценная человеческая жизнь также невозможна. 

Тень оказывается первичным уровнем бессознательного, с которым встречаешься в психологическом анализе. Но далеко не всегда тень заведомо несет в себе негативное содержание. Зачастую и положительные бессознательные потенции личности находятся в тени. В таких случаях говорят о положительной тени. К тому же злое деструктивное начало тени часто проявляется в результате особых обстоятельств, а не вследствие собственной отрицательной сущности.

Скажем, мы замечаем, что животные делаются агрессивными во время голода, аналогично и люди в сложных для выживания условиях становятся в массе более возбужденными и склонными к негативному поведению. Однако человеческие недостатки можно превратить в достоинства, создав соответствующие условия, тогда и сама тень потеряет многое из своего отрицательного аспекта.

Приведение тени в сознание депотенциирует ее, как говорил Юнг, лишает ее силы, так как подъем сознания тащит все затаившиеся импульсы и фантазии тени в область морального выбора, и человек сталкивается лицом к лицу с зачастую трудными этическими решениями и неприятной самодисциплиной, которой иногда удается избежать с помощью невроза.

С Тенью нельзя бороться и бессмысленно убегать от нее, как писал Юнг, но с ее существованием можно начать творческое взаимодействие, и тогда ее напряжение начнет ослабевать. Другими словами, получив сознательное внимание и поддержку со стороны общества, можно свои недостатки превратить в достоинства.

АНИМА и АНИМУС  К. Г. Юнг писал:"Издревле каждый мужчина носит в себе образ женщины, образ не данной определенной женщины, а какой-то определенной женщины. Этот образ по своей сути является наследственным материалом, берущим свое начало в древних эпохах и укоренившимся в живой системе, "типом" ( "архетипом" ) всего опыта, накопленного по женской линии предков, воплощение всех женских впечатлений, унаследованной психологической системой приспособления... То же самое можно сказать и о женщине: и ей присущ врожденный образ мужчины. Опыт показывает, что в данном случае правильнее было бы говорить об образе мужчин, в то время как у мужчины речь идет об образе женщины. Поскольку этот образ

                                          -11-

неосознаваем, он всегда бессознательно проецируется на любимого человека и является одной из основных причин болезненной привязанности или ее противоположности." (Из работы "Психологические взаимоотношения в браке" )

"Естественная функция Анимуса (как и Анимы) заключается в установлении взаимосвязей между индивидуальным сознанием и коллективным бессознательным. Анимус и Анима должны функционировать как мосты или ворота, ведущие к образам коллективного бессознательного, тогда как Персона представляет собой своего рода мост во внешний мир." Все архетипные манифестации, в том числе Анимус и Анима, имеют свои негативный и позитивный, примитивный и дифференцированный аспекты. К. Г. Юнг пишет:"В своей первоначальной бессознательной форме Анимус является спонтанным и непреднамеренным мнением, которое оказывает главенствующее влияние на сферу чувств, Анима же, наоборот, является чувственным образованием, оказывающим влияние или дисторсию на рассудок ( "Она вскружила ему голову" ). Поэтому Анимус проецируется преимущественно на "духовные" авторитеты или на прочих "героев" ( включая певцов, "деятелей искусства" и спортивных звезд ). Анима охотнее использует бессознательное, пустое, фригидное, беспомощное, бессвязное, темное и многозначное в женщине... Душа, присоединяясь в процессе индивидуации ( см. ниже ) к Я - сознанию приобретает у мужчин женские признаки, а у женщин - мужские. Его Анима стремится соединять и объединять, ее Анимус хочет различать и постигать. Это - резкое противоречие... В реальности сознания оно означает возникновение конфликтной ситуации, даже если сознательные взаимоотношения обоих индивидуумов гармоничны." ( Из работы "Психология переноса" ). "Анима - архетип жизни... Ведь жизнь является мужчине через Аниму, хотя он и считает, что это происходит благодаря разуму. Он совершенствует свою жизнь с помощью разума, но жизнь живет в нем посредством Анимы. А таинственность Женщины заключается в том, что жизнь является ей через духовный образ Анимуса, хотя она полагает, что это заслуга Эроса, дающего ей жизнь. Она совершенствует свою жизнь и просто живет с помощью Эроса, но реальная жизнь, в которой она может оказаться и жертвой, приходит к своей вершине через рассудок  который воплощается в Анимусе" .

Таким образом, Анимус женщины проявляет в ней, прежде всего, её мужские черты. В целом, подобно Аниме мужчины, это понятие включает в себя три разноуровневых компонента: коллективный образ мужчины, индивидуальные представления человека о мужских качествах, и мужской принцип, скрытом внутри женщины. Во внешней сфере приложения мужского ума — коммерция, политика, технология и наука — женщина часто относится полубессознательно, как мужчина к своим чувствам. Таким образом, к сфере подсознания принадлежат мышление женщины и чувства мужчины. Если Анима приносит неосознанные волны настроения, Анимус — бессознательную убеждённость, заставляя настаивать на воспринятых утверждениях и общепринятых мнениях вместо их действительного осознания.

                                     -12-

Критическое суждение Анимуса может создавать чувство своей неполноценности или сковывать инициативу. С другой стороны оно побуждает к черезмерной критичности. Интеллигентная женщина может быть в такой же степени жертвой Анимуса, как и её малообразованная товарка. Вторая цитирует средства массовой информации, или её мнения поддерживает некая зыбкая сущность, называемая "они": "Они говорят", а первая ссылается на некий авторитетный источник: университет, церковь, государство, книгу или исторический документ. Но в обоих случаях, если задать вопрос по сути её суждений, ответ будет спорным и догматическим. Анимус жаждет власти, и какой бы милой женщина не была в обычной жизни, она впадает в тиранию и агрессию и не слышит доводов разума, если затронут её Анимус. Причина в том, что деятельность Анимуса создаёт для женщины реальную трудность мыслить без предубеждений. Ей приходится остерегаться своего внутреннего голоса, который постоянно говорит ей: "должно быть так", не давая возможности видеть реальность такой, как она есть.

Тем не менее Анимус играет и позитивную роль, создавая опору в критической ситуации и действительно стимулируя к поиску знания и правды. 

Анима и Анимус действуют как интегративное целое, согласующееся с принципом мужской или женской природы вообще и выступают как проводники душ, способные стать необходимыми связующими звеньями в раскрытии творческого потенциала личности.

Сам Юнг, считая важнейшей частью психотерапевтической работы разрешение проблем с Анимусом и Анимой, описал влияние последней следующим образом: "Персона – идеальная картина мужчины, каким он должен быть, внутренне скомпенсирована женской слабостью, и в той степени, в какой мужчина играет роль сильного снаружи, внутри он оказывается слабой женщиной, то есть анимой, поскольку именно анима реагирует на персону".

Анима как "женщина внутри" детерминирует эволюционные аспекты мужской личности, управляя жизнью его чувств и аффектов, предопределяя его влюбленности, интимные предпочтения, привязанности, особенности брака и интимной жизни.

Анимус у женщины формирует ее мнения, участвует в принятии важных решений, структурирует сферу ее ценностей и идеалов, а также акцентирует аспект, связанный с властью, типичными проявлениями которой становятся профессиональная карьера и светская жизнь.

Инициатива и способность к планируемому действию. За этим кроется желание независимости и стремление сделать собственную карьеру.

Открытие Юнгом Анимы/Анимуса как архетипа коллективного бессознательного продолжает оставаться важным вкладом в копилку человеческого знания, и определенно одним из самых творческих. Из своей клинической практики, личных (семейных) переживаний, наблюдений над собой Юнг сделал вывод о том, что под его мужской сознательной внешностью в скрытой толще психического залегает бессознательная женская составляющая с ее собственным характером и своими специфическими способами действия. Юнг видел, что эта более мягкая, теплая, более

                                     -13-

эмоциональная и духовная сторона, скрытая под сознательной маскулинностью мужчины, обладает своего рода автономностью и своеобразной внутренней логикой и представляет себя чем-то вроде внутренней женщины, в особенности в снах, фантазиях и проекциях, и эта сторона мужчины действительно принимает символическую форму женщины.

Представление об Аниме и Анимусе оказывается наиболее важным среди юнговских понятий в том смысле, что оно дает возможность объяснения явлений, которые иначе весьма трудно понять.

Самость. Центр (у Юнга Self – неудачно переводится как "Самость")

Самость – наиболее важный архетип в теории Юнга. Показывает основные направления развития, эволюционное предначертание индивида, путь его развития.  Это интеграция продуктивных аспектов всех архетипов в единый смысловой фокус. Его трудно представить в виде каких-либо зримых форм или знаков. Но он постигается через непосредственное переживание.

Согласно Юнгу, индивидуальный Эго-комплекс существует не только в связи с другими комплексами психического, он обретает свою устойчивость, непрерывный рост и постоянство из большего, более законченного чувства человеческой целостности, в основании которой лежит архетип самости. Это одно из центральных понятий юнговской психологии, архетип единства и целостности, образ и принцип Бога в человеке.

Сочетая и гармонизируя все аспекты бессознательного, самость создает единство и стабильность личности. Таким образом, задача самости (и психотерапии) - интеграция различных подсистем личности. Юнг сравнивал самость с порывом или стремлением к самоактуализации, что определяет гармоничность и целостность, наиболее полное раскрытие возможностей личности.

    По его убеждению (и мнению многих юнгианских психотерапевтов и психоаналитиков), самоактуализации можно достичь лишь в среднем возрасте, а потому этот возраст (между 35 и 40 годами) Юнг рассматривал как критический период для личностного развития - рубеж, на котором личность претерпевает глубокие и благотворные преобразования. Во взглядах Юнга также можно усмотреть автобиографические моменты: именно в этом возрасте сам Юнг смог достичь целостности своего Я вслед за преодолением невротического кризиса. Таким образом, для Юнга наиболее важным этапом личностного развития является отнюдь не детство, как у основателя психоанализа Зигмунда Фрейда, а, напротив, зрелые годы, время, когда он сам прошел через душевный кризис и смог преодолеть его. В свою очередь, Эго-комплекс пребывает между внутренним и внешним миром, и в его задачу входит приспособление к обоим этим мирам. Экстравертной ориентацией Эго связывает себя с

                                     -14-

внешней реальностью. Интроверсией Эго постигает внутреннюю субъективную реальность и адаптируется к ней. В юнговских публикациях редакторы обычно придерживаются следующего правила: в отношении к индивидуальному Эго писать "самость" со строчной буквы ("с"), там же, где речь идет об архетипе Самости,— использовать прописную букву ("С").

Юнг обнаружил символы архетипической Самости во многих мировых религиозных системах. В его трудах есть множество свидетельств его постоянного очарования этими символами завершенности и полноты слияния со всем сущим, будь то райское прошлое, символизируемое эдемским садом, или золотой век олимпийцев. Непотревоженное единство человека и мира выражено и в символе мифологического золотого яйца, из которого, как утверждается, был сотворен мир, и в образе-символе первоначального человека — гермафродита или антропоса, олицетворявшего человечество до его "падения и деградации". Сюда также можно отнести человеческое бытие в его наиболее древнем (первоначальном) состоянии, выраженное в образах Адама, Христа или Будды. Скорее как психолог, а не как философ или теолог Юнг видел, что организующий архетип целостности был особенно ярко представлен в религиозной образности — иконописи, архитектуре, скульптуре. Так он пришел к пониманию того, что психологическое проявление Самости было на самом деле переживанием Бога или "Богообраза в рамках человеческой души". Естественно, Юнг вовсе не собирался свести всемогущее, трансцендентное божественное бытие к психологическому переживанию, к простому архетипу коллективного бессознательного. Скорее всего, он хотел показать, как образ Бога существует в психическом и действует вне зависимости от того, является вера в Бога осознанным чувством, представлением или действием или нет.

Кроме того, Юнг отмечал, что если психическое представляет собой естественное и служащее определенной цели (целеустремленное) явление, то многое из этой целеустремленности сосредоточено на действии внутри архетипической Самости. Значимость событий, происходящих с человеком, необыкновенные ментальные вторжения и решения, возникающие у него при столкновении с проблемными ситуациями, синхронистические явления, в которых странные совпадения приводят к трансформации предшествующих установок,— все эти психические явления Юнг определял как проявления Самости (в том смысле, что они способствуют возникновению более целостного чувства и представления об индивидуальном бытии). Ведь "сознание есть условие возможности бытия". Естественным следствием этого наблюдения является то, что психологический анализ помогает выдвинуть на первое место большую связь индивида с Самостью, смягчая инфляцию или отчуждение, возникающие тогда, когда индивидуальное Эго слишком отождествлено или, напротив,

                                     -15-

слишком удалено от соприкосновения с Самостью и ее интегративной силой.

Юнг определяет понятие Себя как эйдос: то есть первичную и невыразимую идею, формулируемую нами как единство и целостность. На это представление Юнга натолкнула идея алхимиков о некой метафизической субстанции, скрытой в теле человека, "которая ни в каком лекарстве не нуждается, но сама является не поддающемся порче лекарством." Искомая субстанция может находится и внутри человека (как постигнутая им истина, неделимая точка , из которого вырастает "царство Божие"), и вне его (как природа или Бог, общий для всех), но остается одной и той же. Понятие самобытности (или в принятом научном переводе — Самости) у Юнга состоит с одной стороны из знания своей уникальной природы, а с другой — от близких взаимоотношений со всей жизнью: не только человеческой, но растительной и животной, и даже с неорганической материей и космосом.

Эго и Самость различаются как "кто" и "что": Эго — субъективный и пристрастный взгляд на мир, Самость — объективный и нейтральный факт целостности. "Самость не может быть локализована в инидвидуальном эго-сознании, она ведет себя как окружающая его атмосфера, для которой невозможно установить определенные границы ни во времени, ни в пространстве." Она приносит чувство примирения с жизнью, которая воспринимается такой, как она есть, а не такой, как она должна быть, согласно своим заранее усвоенным представлениям: "Это как если бы руководство жизни исходило из одного невидимого центра... и в этом освобождение от всякого принуждения и невозможной ответственности, что является неизбежным результатом прикосновения к мистическому."

Восприятие центра Самости архетипично, и отражается во снах и фантазиях в множестве разных образов, которые могут быть названы архетипами себя. Новый образ Себя может появиться во сне как животное или из яйца, как фигура гермафродита (очевидный символ полноты) или как "сокровище, которого трудно достичь". В последнем случае это часто драгоценность (бриллиант или жемчужина), цветок или золотой шар. Частый символ самобытности — ребёнок, иногда божественный, иногда обычный, и даже оборванец. В мифах и фольклоре часто появляется мотив ребёнка, и особый акцент на этом образе ставится в религиях, особенно в христианстве.  Юнг подчёркивает, что неуловимый центр Самости, как и любой архетип, нельзя описать чисто рационально. "Если бессознательное говорит о Солнце и отождествляет с ним льва, короля, золотой меч, охраняемый драконом, или энергию, которая даёт жизнь и здоровье человеку, это ни то и ни другое, но нечто неизвестное, которое находит более менее адекватное выражение во всём этом, и — к вечной досаде интеллекта — остаётся неизвестным и не укладывается ни в какую формулу."

Геометрически Самость представлена Юнгом как центр и окружность одновременно. Примером визуального представления о Самости служит мандала. Основным символом архетипа самости является мандала и ее многочисленные разновидности (абстрактные круг, нимб святого, окно- розетка).

                                          -16-

По Юнгу, целостности и единство «Я», символически выраженные в завершенности фигур вроде мандалы, можно обнаружить в снах, фантазиях, мифах, в религиозном и мистическом опыте. 

«В сфере религиозных обрядов и в области психологии это (санскритское) слово обозначает картины круга, которые оформлены в форме рисунка, живописно, пластически или в виде танца... В качестве психологических феноменов они (мандалы) случаются спонтанно в сновидениях людей при некоторых конфликтных состояниях и при шизофрении. Очень часто они содержат четверицу или умножение той же четверки в форме креста, или звезды, или квадрата, или восьмиугольника и т. д.»

В путешествиях индивидуации у души существует защитный механизм, и Юнг уделяет ему много места, говоря о мандалах.

Мандала представляет собой защитные стены магического круга или квадрата, центральная точка внутри которого в религиях раскрывает природу божества. Когда разум человека выдерживает вторжение бессознательного, его психика часто создаёт нечто подобное: границу по краям и центральную фигуру внутри, что выражает стремление к организации внутреннего пространства. В "безопасном", "священном", центральном месте помещается нечто, в чём Юнг видит образ нового центра индивидуальности, способного организовать вокруг себя как прежнюю, так и вновь воспринятую реальность. Проявляющиеся во снах геометрические фигуры более или менее правильной формы, и всё, содержащее число четыре: от креста с равными краями до четырёх орехов, лежащих на тарелке — являются, по Юнгу, манадалами, построениями Меркурия и защитными стенами, хранящими внутри порой ещё невидимый символ Себя.

"Опыт показывает, что индивидуальные мандалы символизируют порядок и возникают у пациентов в основном в периоды психической дезориентации или переориентации. В качестве магических кругов они связывают и подчиняют необузданные силы, принадлежащие миру тьмы, и создают, либо очерчивают порядок, преобразующий хаос в космос." Такое определение и четырех-частная форма мандал напоминает мифологическую роль царя богов, создающего космос из хаоса. Царь богов — архетип Юпитера — связан с четырьмя сторонами света: как главным принципом организации пространства, и покровительствует городам, которые в древности также строились по принципу квадрата, в стремлении воплотить в земном устройстве небесную идею гармонии мира, основанного на 4-х стихиях. Так же строились и храмы. 

Мандальный символизм встречается в снах и видениях, часто сопровождаясь сильным чувством гармонии и покоя. Мандальные видения проявляются как выход в сферу "активного воображения", как

"интенсивная концентрация на обратной стороне сознания", чтобы сделать её доступной для разума. Вот пример такого сна:

"Я взбиралась на гору и дошла до места, где увидела семь камней, стоящих передо мной, семь по обе стороны и семь позади меня. Камни были плоские как ступеньки, и я попыталась взойти по четырём ступенькам, ближайшим ко мне. Во время этого я обнаружила, что эти

                                          -17-

камни — статуи четырёх богов, закопанных в землю. Я их выкопала и поставила так, что сама оказалась посередине. Вдруг они стали склоняться одна к другой до тех пор, пока их головы не соприкоснулись, образуя надо мной подобие шатра. Я упала на землю и сказала: "Падайте на меня, если хотите, а я устала." Тогда я увидела, что вокруг четырёх богов формируется кольцо пламени. Через некоторое время я поднялась, и отбросила статуи. Там, где они упали, поднялись четыре дерева. И голубые языки пламени, возникшие из кольца огня, стали сжигать крону деревьев. Глядя на это, я решила: "Это нужно остановить. Я должна войти в огонь сама, чтобы листва не сгорела". И я вступила в огонь. Деревья исчезли, а кольцо огня сомкнулось в единое голубое пламя, которое приподняло меня над землёй."

В этом видении различима идея средней точки, которая достигается с трудом и путём преодоления опасностей, а также заметны образы квадрата и круга. Мандальный символизм может быть проще, чем в этом примере: например, квадрат с фонтаном в центре и люди, гуляющие вокруг. А иногда мандала содержит множество геометрических фигур, вписанных друг в друга, что указывает на последовательную и сложную организацию пространства. Но не случайно она ведёт начало от круга и колеса, который во всём мире связан с архетипом Солнца, обозначающим стадию выделения и формирования в сознании понятия индивидуальности. Увидев в буддийских и христианских мандалах аналог процесса самоорганизации психики вокруг невидимого центра, Юнг нашёл на удивление верный и наиболее глубокий символ для обозначения идеи Самости.

Мандала иногда подобна танцующему видению и основана на том же принципе, что ритуальные или народные танцы, где происходит круговое движение около центральной точки, расхождение в четыре угла и возвращение к центру. Таким образом, символизм мандалы вбирает в себя ещё одну архетипическую характеристику  — движение, выделяющее светило из статичного пейзажа и символизирующее его самостоятельность (что и соотносит его с идеей самости). Видимый круг по небосклону, которое оно описывает изо дня в день, является наиболее первозданной и простой мандалой и тем естественным магическим кругом жизненных повторений, который не даёт распасться на части нашему сознанию — нашему осмыслению мира и себя в нём. И неслучайно наиболее интересным видением среди описанных Юнгом снов в его книге "Психология и алхимия" было видение мировых часов. Это "великое видение", как называет его Юнг, четырёхмерных мировых часов с тремя стрелками, движущимися с разной скоростью, сопровождалось у пациента чувством "возвышенной гармонии" и указывало на благополучное разрешение его проблем. Видение мировых часов  символизировало изначальный и универсальный вид движения: движение времени, который для человека издревле олицетворяло Солнце, катящееся по небосводу.  Юнг отмечал, что вращательная динамика мандального символизма типична для людей, которые более не могут создавать проекции божественного образа — то есть находить Бога вовне себя — и таким образом, находятся в опасности "распыления" своего "я". Она   характерна для людей в состоянии стресса, но она же

                                     -18-

служит показателем формирования новой личности: показателем динамики жизни души и духовного движения. В разных религиях мы встречаем утверждение о том, что "я" со всеми его стремлениями и желаниями, даже интеллектуальными и духовными, должно быть утрачено (в христианстве это призыв "будьте как дети" и часто цитируемое утверждение "блаженны нищие духом"). Но это лишь первый шаг внутреннего преображения. На самом деле ни личное сознание, ни более глубоко лежащее индивидуальное "я" не утрачивается: первое уподобило бы нас немыслящим животным, второе — лишённым своей уникальности механическим роботам. Исчезает лишь прежнее понятие о своём "я", чтобы на смену ему пришло новое, более широкое, гармонично включающее в орбиту себя то, что выходит за рамки оперативной памяти своего мозга и отдельности своего тела.

Мандальные кольца круга или квадрата предохраняют личность от взрыва и расщепления и защищают внутреннюю цель. Они подобны оградам священных мест, охранявших богов древности, и Юнг определяет мандалу как целостность видения Бога. Но в современной мандале в центре редко помещается бог: мы находим там множество разных символов и даже реальных людей. И Юнг делает естественный вывод: в современной мандале — которая является психической опорой в экстремальных обстоятельствах и в целом помогает раскрытию индивидуальности — "нет божества, подчинения ему и примирения с ним. Похоже на то, что место божества занимает вся полнота человека."

Юнг рассматривал архетипы как амбивалентные, потенциально положительные и отрицательные. В той мере, в какой сами архетипы по определению пребывают вне всякого сознания, они действуют автономно, почти как силы природы, организуя человеческое переживание индивида специфическими способами без учета конструктивных или деструктивных последствий индивидуальной жизни. Психологический рост наблюдается только тогда, когда индивид пытается осознать содержание архетипа и установить связь между своей сознательной жизнью и архетипическим уровнем человеческого существования.

 3. Индивидуация – путь к центру личности.

Для обозначения процесса достижения цельности и полноты личности Юнг вводит термин "индивидуации".  Индивидуация — переход от жизни, ограниченной исполнением некой социальной роли, к более самосознательному существованию, когда прежние стандарты, воспринятые из общества или от родителей, перестают удовлетворять человека. Отвергая формальное рациональное здравомыслие, он обращается к глубинам подсознания: души, где скрыты корни его индивидуальности. Интегрируя содержание внутреннего и внешнего опыта, человек обретает новый личностный центр, на который он опирается теперь так же, как прежде — на социальные стандарты. И новая личность, родившаяся в нем на основе жизни его души, делает его существование творчески наполненным и полноценным.

Когда личность обретает свой собственный центр, она способна воспринимать и задействовать всё больший внешний опыт, вовлекаемый в её орбиту, и эта возникшая открытость миру, взаимодействие с ним, приносит ощущение полноты бытия. Раньше человек сознательно или бессознательно отвергал все, что не входило в рамки писаных и неписаных норм, на счет чего он не имел понятия и готового решения. Теперь же он способен оперировать и с неведомым: нет ничего, что в этом мире было бы ему закрыто или недоступно — и, конечно, такое восприятие жизни, делающее человека центром Вселенной и царем природы, более полноценно, чем роль винтика в механизме общественного предопределения, или природная задача родовоспроизводителей (по определению Юнга, роль петуха и наседки, занятых своими цыплятами).

Понятно, что речь здесь идет о самосознании человека (согласно термину Юнга, возникновении самости); и прежде всего об отношении к жизни — но в данном случае самосознание (в отличие от просто сознания) действительно предопределяет и изменяет бытие, приводя к более высокому уровню существования.

Индивидуация - это "процесс, посредством которого человек становится психологическим "индивидом", то есть самостоятельной, неделимой единицей, или "целым".  Цель психотерапии, по Юнгу, это осуществление индивидуации личности. Как замечает Юнг в своей работе "Интеграция личности", нередко людьми среднего возраста, вполне удачливыми во внешней жизни, овладевает чувство пустоты и ощущение отсутствия смысла жизни.

Современное общество базируется на научном знании и технических навыках, для достижения которых он неизбежно должен развивать однобокую, рассудочную сторону своей личности и подавлять свои инстинкты. Большинство молодых людей могут заплатить такую цену, хотя среди них есть и такие, кто, пренебрегая своей истинной природой, срывается и заболевает. Но во второй половине жизни перед многими встаёт необходимость понять те аспекты своей личности, которые в борьбе за существование и преследовании личных амбиций или удовольствий оказались подавлены. Это выражается в ментальных расстройствах или нервных срывах, которые часто происходят в возрасте около 40 лет, когда прежние стремления более не удовлетворяют, а идеалы и ценности перестают привлекать так, как в юности.

Личное должно считаться с коллективным, на основе которого оно возникло. И свою теорию архетипов Юнг начинает с того компромисса между личностью и обществом, к которому приводит развитие цивилизации.

                                          -20-

Юнг считал, что, поскольку коллективное бессознательное представляет источник психического роста, рабочие отношения между сознательными и бессознательными уровнями существования очень важны для психического здоровья и душевного благополучия. В этом контексте рабочей связью между сознанием и бессознательным является описанное Юнгом отношение между индивидуальным Эго-комплексом и архетипом Самости, архетипом целостности и завершенности, представленным символами, которые Юнг постоянно обнаруживал в снах и фантазиях своих пациентов. Он заметил, что, когда сознание и бессознательное, Эго и Самость взаимосвязаны, человеку нетрудно поддерживать в себе ощущение собственной индивидуальности, с одной стороны, и осознавать свою связь с коллективным опытом человеческого существования — с другой.

Это позволяет такому человеку жить подлинно творческой, символической жизнью. Уделяя внимание голосу, идущему изнутри, человек обретает новое единство сознания и бессознательного. Тенденция психического устремляться в сторону целостности и равновесия является фундаментальным постулатом юнговской психологии. Называемый по-разному: телеологическим, целенаправленным, синтетическим, конструктивным или финальным,— этот принцип, согласно которому психическое всегда направлено в сторону целостности, содержит в себе и другой типично юнговский постулат, гласящий: реальная человеческая жизнь состоит из противоположностей, ищущих своего единства в человеческой душе. Обретение такого единства противоположностей в психическом заключается в способности их носителя образовывать объединенную, логически последовательную и вместе с тем единственную в своем роде индивидуальную личность со всей присущей ей глубиной и живым великолепием. Одной из целей юнгианского анализа и является помощь в организации процесса индивидуации, особенно на архетипическом уровне.  Юнг рассматривал индивидуацию главным образом как вопрос психологического развития во второй половине жизни, то есть тогда, когда внешние достижения молодости и ранней зрелости начинают ощущаться как не столь важные. Хотя, конечно же, в рамках анализа могут появляться многие вещи, которые отнюдь не ставят во главу угла помощь на пути индивидуации (например, проблема разрешения житейских драм или простого эмпатического понимания), наивысшая цель анализа остается прежней: содействие в продвижении анализа по пути индивидуации путем исследования и переживания архетипических символов и фигур в снах, видениях, грезах, активном воображении и повседневной жизни.

Говоря об индивидуации в контексте внутренней жизни, не следует забывать, что она предполагает также активное участие в жизни внешнего мира. Сам Юнг, например, проявлял живейший интерес к вопросам швейцарской политики, выступал в печати по различным вопросам общественной жизни, ежегодно проходил двухнедельные армейские сборы. Невозможно достичь подлинной индивидуации, замкнувшись в башне из слоновой кости. Об этом Юнг писал:

«Мы живем во времена великих потрясений: политические страсти воспламенены, внутренние перевороты привели национальности на порог хаоса, сотрясаются даже сами основы нашего мировоззрения.

                                  -21-

Это критическое состояние вещей имеет огромное влияние на психическую жизнь индивида, так что доктор должен принимать во внимание эффекты такого воздействия с особым тщанием. Раскаты грома социальных потрясений слышны не только на улицах и площадях, но и в тишине консультационных кабинетов. И если психотерапевт ответственен перед своими пациентами, то он не смеет уводить их на спасительный остров тихой природы теорий, но сам же должен постоянно погружаться в пучину мировых событий, для того чтобы участвовать в сражении конфликтующих страстей и мнений. Иначе он не сможет правильно понять и оценить сущность проблемы пациента или помочь выйти ему из недомогания, выглядывая из своего убежища. По этой причине психолог не может избежать схватки с современной историей, даже если его собственная душа страшится политического волнения, лживой пропаганды, дребезжащих речей демагогов».

Среди основополагающих работ, посвященных индивидуации,

следует назвать "Исследование процесса индивидуации", "Символ трансформации в мессе", где Юнг проводит параллели между ритуалами богослужения и символическим действием Самости в индивидуационном процессе.

К. Г. Юнг: "Я использую выражение "индивидуация" для обозначения того процесса, который производит психологическую "индивидуальность", то есть обособленную неделимую единицу, целостность." ( Из работы "Сознание, бессознательное и индивидуация" ). "Индивидуация означает: стать единичной сущностью и, поскольку под индивидуальностью мы понимаем нашу глубинную внутреннюю, предельную и ни с чем не сравнимую уникальность, стать собственной Самостью. В силу этого "индивидуацию" можно было бы переводить и как "самосозидание" или "самовоплощение". ( Из работы "Отношения между Я и бессознательным" ). Вместе с тем, как указывал Юнг, любая безмерная идентификация с архетипом приводит к искажению процесса индивидуации – личной эволюции.  К. Г. Юнг:  "Я все время сталкиваюсь с тем, что процесс индивидуации путают с процессом осознания Я и тем самым идентифицируют Я с Самостью, в результате чего возникает безысходная путаница в понятиях. Ведь вследствие этого индивидуацией называют обыкновенный эгоцентризм или аутоэротизм. Но Самость подразумевает нечто бесконечно большее, нежели просто Я... Она в равной мере объемлет и то, и другое, и Я. Индивидуация не исключает мир, но включает его в себя."

Таким образом  в понимании Юнга развитие самости – это главная цель человеческой жизни.  Это центр, который   показывает основные направления развития, эволюционное предначертание индивида, путь его развития. Это интеграция продуктивных аспектов всех архетипов в единый смысловой фокус.

Его трудно представить в виде каких- либо зримых форм, но он постигается через непосредственное переживание.

 4.Взаимодействие с Архетипами.

Архетипические образы всегда сопровождали человека, они являются истоком мифологии, религии, искусства. Подлинное искусство всегда обращается к глубинам человеческой  души. В постепенной шлифовке спутанных и жутких архетипических представлений принимают участие религия и искусство, которое первоначально всегда имеет дело со священными образами. Они постепенно превращаются в символы высоких религий, делаются все более прекрасными по форме и всеобщими по содержанию. Человек первобытного общества лишь в незначительной мере отделяет себя от «матери-природы», от жизни племени. Он уже переживает последствия отрыва сознания от животной бессознательности, возникшего субъект-объектного отношения - на языке религии этот разрыв осмысляется как грехопадение. Гармония восстанавливается с помощью магии, ритуалов, мифов. С развитием сознания пропасть между ним и бессознательным углубляется, растет напряжение. Перед человеком возникает проблема приспособления к собственному внутреннему миру. Адаптацию к идущим из глубин бессознательного образам берут на себя все более сложные религиозные учения, по-прежнему покоящиеся на интуитивном опыте нуминозного, но использующие все более абстрактные догматы.

Вместе с тем растет риск отрыва жизни от ставшей ритуальной и догматичной культуры. Всякий кризис религиозных систем сопровождается массой невротических явлений. Если сознание уже не принимает во внимание опыт архетипов, если символическая передача этого опыта невозможна, то архетипические образы могут вторгнуться в сознание в самых примитивных формах и загасить его. Это может быть непередаваемый опыт мистика - распространение мистицизма Юнг вообще считает симптомом кризиса религиозной «формы жизни», поскольку нуминозный опыт утрачивает символическую форму. С этими прорывами он связывает и индивидуальные психозы, и кровавые идеологии 20 в.: расовую мифологию нацистов, коммунистический миф о реализации «золотого века» - все это детски наивно с точки зрения разума, однако эти идеи захватили миллионы людей. Факельные шествия, массовый экстаз и горячечные речи всякого рода «вождей», использование архаичной символики (та же свастика) свидетельствуют о вторжении сил, которые намного превосходят человеческий разум.

 Через проработку архетипов есть возможность рассматривать жизнь символически, вместо того, чтобы принимать каждое общение лично, на физическом уровне. Чтобы пояснить сказанное, представим пример. Вы слушаете пожилого докладчика. Его присутствие невольно высвобождает вашу эмоциональную реакцию на архетип «Мудрого старца». Таким образом, реальная фигура докладчика становится для вас определенным символом, соотносящимся со всеми качествами соответствующего архетипа – мудрость, знания, просветленность. Перед вами уже не столько физический субъект со своими комплексами, промахами и ошибками, заблуждениями, сомнениями, но  «Мудрый старец», чьи слова наполнены правдой и истиной. С вами произошло, то что называется персонификацией архетипа – вы личности конкретного докладчика

                                                 -23-

приписали все атрибуты определенной архетипической фигуры. И такое изменение восприятия оказывается позитивным, и более того, благотворным!

За счет эмоционального насыщения оно обостряет и уровень интеллектуально - интуитивной восприимчивости. Ваше усвоение информации в таком случае оказывается более эффективным и действенным. И в таком случае есть шанс, что кроме информации вы получаете еще и знание – поскольку здесь оказывается задействованным не только поверхностно – рациональный, но и глубинно бессознательный уровень восприятия.

В то же время: в условиях активации архетипа наступает состояние значительного повышения эмоциональной интенсивности и возникает усиление символического восприятия.

Архетипическая карта соответствий:

Персона

Психологический аспект: Эго. Персона. Сознание. Активность. Жизненная сила. Динамика. Экстраверсия. Начинание.

Продуктивный аспект: Уверенность в себе. Самореализация. Самостоятельность. Энергия. Динамизм. Творческая реализация.

Теневой аспект: Преувеличение собственных возможностей. Высокомерие. Колебания между наглостью и робостью. Трудности с самораскрытием.

Аспект развития: Поиск целостности и самореализация – «путь героя».

Социальный аспект: +: лидер, политик, отец, хозяин, организатор. -: тиран, эгоист, гордец.

Биофизиологический аспект: сердце, позвоночник, солнечное сплетение.

Аспект внешности: Рост высокий. Тело мясистое и полнокровное. Лицо светлое с правильным носом. Глаза большие, несколько раскосые (кошачьи). Волосы светлые. Склонность к облысению. Голова большая, круглая.

Материнское Имаго

Психологический аспект: Защита. Душа. Женское начало. Мир чувств, инстинктов, влечений. Бессознательное. Стремление к близости и покою. Ощущение дома, жилища.

Продуктивный аспект: Высокая чувствительность. Душевная открытость. Интуитивность. Творческое созерцание. Утонченная

эмоциональность. Истина. Благодать. Добро. Спасение. Просветление. Милосердие. Побуждение к развитию. Прозрение. Пробуждение духа и творческих сил.

Теневая сторона: Эмоциональная лабильность. Раздражительность, капризность. Своенравность. Леность. Инертность. Тщеславие. Самодовольство. Ловушки. Обманы. Иллюзии. Прельщения. Зло. "Темная" сторона души и жизни. Искушения.

                                          -24-

Траектория развития: Развитие интуиции. Развитие связей с Бессознательным. Гармонизация эмоциональной сферы. Обустроение дома.

Социальный аспект: врач-терапевт, целитель, социальный работник, духовник, писатель, артист.

Биофизиологический аспект: Желудок, вегетативная нервная система, матка, лимфа, женские грудные железы, жидкостные среды организма.

Нюансы внешности: Рост средний. Округлые линии. Отсутствие мускулатуры. Склонность к полноте. Рыхлые. Короткие конечности. Узкие плечи. Лицо округлое, бледное. Небольшой рот. Глаза глубоко посаженные, большие, серые. Волосы светло-каштановые.

Анима

Психологический аспект: Анима. Любовь. Чувство. Гармония. Дружба. Брак. Дары и подарки. Эротика. Страсть. Стремление к единению и слиянию. Эстетика. Чувственные наслаждения вообще (через слух, зрение, осязание, обоняние, вкус). Женское начало – анима. Молодая женщина, возлюбленная, независимая женщина.

Продуктивная сторона: Аттрактивность (привлекательность). Стремление к союзу, гармонии, равновесию, взаимопониманию. Элегантность. Приятное общение. Терпение, воспринимающее понимание, благожелательность. Нежность. Обаяние. Утонченность чувств и ощущений. Эстетика.

Теневая сторона: Фальшивость. Непостоянство. Поверхностность. Культивирование внешнего лоска. Тщеславие. Роль примадонны или «принцессы на горошине». Погоня за наслаждениями. Ненасытность. Лень. Инертность. Инфантильность. Грубость. Ревность. Подлость.

Траектория развития: Укрепление союза. Привнесение в жизнь аспекта прекрасного, создание в ней красоты, гармонии, соразмерности. Выработка и развитие чувства стиля, утонченных форм общения и вкуса.

Социальный аспект: Художник, дизайнер, артист, парфюмер, поэт-лирик, косметолог, музыкант.

Биофизиологический аспект: Слизистые оболочки, вены, почки, потовые железы, эрогенные зоны.

Аспекты внешности: Рост невысокий. Тело коренастое, полноватое, но грациозное. Лицо круглое, нежное. На щеках ямочки. Чувственные полноватые губы. Глаза большие, круглые, светло-карие или черные. Волосы густые и мягкие. На теле мало растительности.

Анимус

Психологический аспект: Анимус. Сила воли. Желание покорить. Настойчивость. Решимость. Готовность к борьбе и риску, к противостоянию. Агрессивность. Увлечения. Сексуальная активность.

Продуктивная сторона: Решительность. Целеустремленность и стойкость. Увлеченность. Отвага. Упорство. Натиск.

                   

                                                  -25-

     Теневая сторона: Насилие. Неуправляемая агрессивность. Неконтролируемые выбросы разрушительной энергии. Нетерпимость. Жестокость и бесцеремонность. Деструктивность. Деструктивная или фрустрированная сексуальность.

Траектория развития: Реализация и укрепление индивидуальной сущности. Развитие целеустремленности. Укрепление выносливости, способности к помощи и защите.

Социальный аспект: +: лидер, предприниматель, первопроходец, правоохранитель, военный, спортсмен, врач-хирург. -: Фанатик, тиран, садист, эгоист.

Биофизиологический аспект: Мышцы, желчный пузырь, артерии, кровь, эритроциты, мужские гениталии.

Нюансы внешности: Рост средний или невысокий. Тело коренастое, сильное, ширококостное. Лицо красноватое, округлое, рельефное. Нос с легкой горбинкой. Резко выраженные носогубные складки. Глаза карие, взгляд острый. Волосы рыжие, песочные или черные, жесткие, непослушные, часть вьющиеся.

Старец-Мудрец

Психологический аспект: Принцип удовольствия. Вера в высший смысл жизни. Поиск и обретение своего личного смысла. Расцвет, благополучие. Расширение границ личности. Достоинство, мудрость. Благосостояние. Успех. Щедрость. Распространение. Полнота бытия.

Продуктивная сторона: Почет. Ответственность. Авторитет. Милосердие. Способность к познанию высших связей между вещами и явлениями. Лидерство.

Теневая сторона: Застой. Жажда власти. Тщеславие. Погоня за наслаждениями. Самодовольство. Ханжество. Хвастовство. Произвол. Показное великодушие.

Траектория развития: Стремление к Истине. Познание высших, спиритуальных принципов. Ощущение полноты бытия через соприкосновение с надличным.

Социальный аспект: Священник, учитель, философ, пророк, поэт, судья, врач-психиатр, целитель, меценат, путешественник.

Биофизиологический аспект: Печень, жир, рост клеток.

Нюансы внешности: Рост высокий. Тело большое, прямое, пропорциональное. Широкая грудь. Склонность к полноте. Лицо большое, хорошо вылепленное. Лоб высокий. Глаза большие, густые брови. Волосы светло-каштановые. Склонность к облысению.

Архетипы обладают сильным аффективным качеством, и их проявления часто несут в себе высокий эмоциональный накал и нуминозную ауру.

Аналитическая психология предлагает путь постижения психического через самораскрытие; она дает потенциальную возможность постижения символического осмысления жизни и приобщения к этике психологической целостности как цели на пути личностного развития. В одном из документальных фильмов ("Лицом к лицу"), посвященных Юнгу, великий мастер врачевания души и мыслитель говорит: "Нам необходимо больше психологии. Нам необходимо большее понимание человеческой природы, потому что единственная реальная опасность, которая существует, - это сам человек. Он и есть та самая великая

                                       -26-

опасность, и мы с прискорбием оказываемся в неведении об этом. Мы ничего не знаем о человеке или знаем слишком мало. Его психическое следует изучать, поскольку мы сами являемся источником всякого преходящего зла".

Может сложиться впечатление, что юнгианский анализ предназначен только для особенных людей, склонных к самокопанию и размышлениям. Но аналитическими методами сегодня работают с самыми разными клиентами, даже с маленькими детьми. Желание быть более счастливым, более успешным, жить в мире с самим собой присуще всем людям, даже если они не способны четко осознать его и сформулировать в подобных фразах. Не случайно, пройдя юнгианский анализ, многие клиенты находят себя в искусстве. Типичным примером является судьба Германа Гессе - лауреата Нобелевской премии в литературе. Не только его книги, но и произведения Густава Майнрика, Борхеса и многих других знаменитых писателей были созданы под сильным влиянием идей Юнга. Однако и сами юнгианские психологи, не только их бывшие клиенты, известны своими литературными работами. Так в последнее время мировую известность получили книги Джеймса Хиллмана, Томаса Мора, Роберта Джонсона. Некоторые из них без преувеличения можно назвать бестселлерами. Такова особенность современного читателя, что ему нравятся не только художественные произведения, но и увлекательно написанные книги по психологии, посвященные тайнам человеческой души. Многие юнгианские книги сейчас доступны на русском языке. Но может быть для знакомства с идеями Юнга даже лучше читать, например, фантастические романы Хогарта, Толкиена или Стивена Кинга или же интереснейшие книги по мифологии Джозефа Кемпбелла и Мирча Илиаде, бывших близкими друзьями Юнга.

Возвращаясь к истории, Юнг не делал из своих идей окаменевших догм и не предлагал им слепо следовать. Прежде всего, Юнг дал нам пример мужественного исследования глубин собственной души и бескорыстного служения людям. Он признавал, что созданная им психология была по существу его собственной психологией, описанием его личных духовных поисков и не желал ее распространения, тем более превращения в фетиш. Однако, он оказал огромное влияние на очень многих людей. Его личность, бесспорно гениальная, сравнима разве что с титанами Возрождения. Его идеи придали мощный импульс не только развитию психологии и психотерапии, но и практически всем гуманитарным наукам в XX веке, и интерес к ним не ослабевает. Можно сказать, что современного религиоведения, этнографии, исследований фольклора и мифологии не было бы без Юнга. Некоторые люди из мистико-оккультной среды даже считали его западным гуру, приписывали ему сверхъестественные способности и воспринимали его психологию, как своего рода новое Евангелие.

Психоанализ  по Юнгу, идет по пути интеграции психологических  составляющих личности, а не просто перекачка бессознательного в сознание как у Фрейда. «Если попадется хорошая жена – будешь счастливым, плохая - философом». Комплексы, возникающие как осколки после ударов психотравмирующих ситуаций, несут не только

                                          -27-

ночные кошмары, ошибочные действия, забывание необходимой информации, но и являются проводниками творчества. Следовательно,

объединить их можно посредством арттерапии («активного воображения») – своего рода совместной деятельности между человеком и его чертями, несовместимыми с его сознанием в других формах деятельности. Из-за разницы в содержании и тенденциях сознательного и бессознательного, их конечного сращивания не происходит. Вместо этого, происходит появление «трансцендентальной функции». "Трансцендентальной" потому, что делает переход от одной установки к другой органически возможным, без утраты бессознательного. Её появление является высоко аффективным событием - обретением новой установки. Видя в анализе больше чем просто клиническую процедуру - способ интенсификации личностного и духовного развития - юнгианцы поддерживают любые творческие начинания у клиентов, которые могут проявиться в любви к рисованию, лепке из глины, в сочинении рассказов, ведении дневника и т.п.

Вместе с тем, мы живем в синхронистической Вселенной – в мире аналогий, соответствий, сплетений лабиринтов реальности, где тот или иной материальный объект может активировать, катализировать (интенсифицировать) и высвобождать соответствующие психические процессы, а стало быть, и процессы образования определенных ситуаций.

Так, например, в психологии давно уже известно влияние цвета на наше настроение и мироощущение, и подобная информация вполне ощутимо используется в медицине, как физической, так и душевной – психотерапии. Серьезные и компетентные научные исследования подтверждают эффективность таких методов как металло- и кристаллотерапия, что по сути дела, означает современное оформление и "узаконивание" идей алхимического параллелизма.

Архетипы обладают динамическими свойствами, и в этом качестве они дают начало эффектам либо внешнего, либо внутреннего порядка, что весьма плодотворно, в частности, в психотерапии.

 Юнгианские аналитики особенно отличаются тем, что рассматривают любого человека, какой бы трудный период он не переживал в настоящее время, как потенциально здорового, талантливого и способного к позитивным изменениям. Если классические фрейдистские аналитики еще сохранили некоторые элементы медицинского наследия, например, использование кушетки и исследовательский характер их основного метода свободных ассоциаций, то атмосфера юнгианского анализа более свободная. В отличие от фрейдистов, стремящихся к точным теоретически обоснованным интерпретациям, которые, к сожалению, могут порой носить разоблачительный характер и поэтому восприниматься как обвинения, юнгианские аналитики исходят из того, что верно лишь то, что верно для самого клиента. Они будут стараться обсудить проблему со всех возможных точек зрения, в мягкой манере делая предположения, а не утверждения, предоставляя клиенту право выбирать самому то, что важно для него на данный момент.

  Заключение.

Концепция архетипов считается наиболее фундаментальной во всём творчестве  К. Г. Юнга, так как она определяет наиболее глубокие закономерности психического функционирования, то, каким образом мы воспринимаем мир и вступаем с ним во взаимоотношения.

 Оригинальным вкладом Юнга было наделение идеи архетипа психологическим смыслом, вследствие чего архетипы оказываются "типичными формами (видами) понимания", то есть образами или паттернами психического восприятия и понимания, присущими каждому индивиду как представителю человеческой расы. Аналитическая психология  архетипов дает возможности для самораскрытия и  позволяет выработать символический взгляд на жизнь. Архетипы проявляются как силы и энергии.

Активируя каждую из этих сил, мы ее вводим в пространство нашей жизнедеятельности и, таким образом, реализуем заложенный в них эффект проявления в максимальной степени. И нам остается только выяснить, как это сделать. Здесь нам и пригодится знание соответствий, устанавливающих определенные аналогии между архетипами как энергетическими импульсами и их выражениями в материальном мире, которые проявляются как – цвет, место в пространстве, виды занятий и профессии. Зная этот код, мы можем им воспользоваться и усилить собственные возможности. Обобщая сказанное выше, получим удобную для практического пользования в создании текстового интерпретатора матрицу: «КОГДА  ВЫ  ОСОЗНАЕТЕ  В  СВОЕМ  СУЩЕСТВОВАНИИ  НАЛИЧИЕ ОПРЕДЕЛЕННОГО  АРХЕТИПА,  ВЫ  НАЧИНАЕТЕ  АКТИВНО  С  НИМ ВЗАИМОДЕЙСТВОВАТЬ.    В  РЕЗУЛЬТАТЕ  ТАКОГО  ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ  ВЫ ПОЛУЧАЕТЕ  ЕГО  СИЛУ.  ВАША  ЖИЗНЬ  НАСЫЩАЕТСЯ   НАПОЛНЕНИЕМ  ИНТЕНСИВНОЙ  ЭНЕРГИИ  И  РЕАЛЬНЫМ  ЗНАЧЕНИЕМ,  ДОСТИЖЕНИЕМ  ЛИЧНОСТНОЙ  ЦЕЛОСТНОСТИ,  ОЩУЩЕНИЕМ  ПОЛНОТЫ  БЫТИЯ,  И  ЕСЛИ УГОДНО  ТАК  НАЗВАТЬ, ТО – СЧАСТЬЯ».

Юнгианский анализ посвящен становлению сознания относительно реального текущего личностного статуса человека, включая и его силу, и его слабости.  Его целью является не совершенство, а завершенность, полнота. Конечно, полнота, как и совершенство, достижимы лишь в идеале, но, как сформулировал это Юнг:    "Цель важна только как идея: существенным же является работа над собой, ведущая к самой цели, и это — пожизненная цель".

Теоретическая широта, гибкость и разнообразие методов в аналитической психологии позволяют аналитику найти “ключ” к любой человеческой душе. Таким образом, в ходе работы над представленной темой были рассмотрены базовые архетипы - выявлены их сущности, цели, традиции, роль в обществе,  основные тенденции в развитии.

 Список литературы

1.   Карл Густав Юнг «Архетип и символ», М., 1991

2.   Карл Густав Юнг «Таинство воссоединения», Минск, «Харвест»,  2003

3.   Карл Густав Юнг «Воспоминания, сновидения, размышления», «Харвест», 2003 г.

4.  Юнг К.Г., Об архетипах коллективного бессознательного // Архетип и символ, М., Ренессанс,

5. Юнг К.Г., Трансцендентальная функция // Избранное, Мн.,             Попурри, 1998

6.  Л. Хьелл, Д. Зиглер «Теории личности», С-Пб, «Питер»,

7. Валерий Зеленский. Аналитическая психология. Очерк    основных положений.

8. Эрнест Цветков. Гений жизнетворчества. Москва, 2006